Регент удивлённо взглянул на нас, но в следующую секунду в его глазах отразилось понимание.

— Я этого не говорил, юноша. Вы неверно истолковали мои слова… впрочем, и я выразился далеко не лучшим образом. Я всего лишь имел в виду, что не считаю это главной целью Мэтра. Безусловно, я согласен с тем, что он, помимо всего прочего, хотел посадить вас на свой трон. Но это не всё, далеко не всё.

— А что же ещё?

Ференц Карой беспомощно развёл руками:

— Вот тут-то мы переходим из области догадок в зону сплошных загадок. Я чувствую, что Мэтр затеял крупную игру, ставкой в которой является что-то гораздо более значительное, чем даже корона Империи. Слишком много он темнил, слишком уж сильно рисковал вами обоими — а он никогда не был склонен к неоправданному риску. И к неоправданным жертвам, кстати, тоже. А теперь уже очевидно, что бойня на Агрисе была спланирована Мэтром наперёд; в течение многих лет он готовил эту Грань для вашей схватки с Нечистым. Но зачем? Для чего? И почему Нижний Мир принял его вызов, бросил против вас такие колоссальные силы, пожертвовал столь ценным слугой на Гранях?… Только ли для того, чтобы не допустить вас на престол? Не верю! — Регент резко вскочил с кресла и быстро прошёлся от стены к стене (разумеется, прошёлся у себя в кабинете, но нам казалось, что он расхаживает прямо перед нами). — Что же ты задумал, старик? — с неожиданным пылом произнёс он, глядя в потолок, вернее, не в потолок, а сквозь него куда-то вверх. — Что ты учудил на этот раз? Ты всегда был великим кукловодом, при своей земной жизни ты манипулировал людьми, как марионетками… Неужели собираешься дёргать за ниточки и с Небес?

Мы с Владиславом в растерянности смотрели на него. Регент вернулся в своё кресло и сел, понурившись. Лишь спустя минуту он заговорил:

— Прошу прощения за мою вспышку, молодые люди. Я совершенно выбит из колеи. Меня всегда бесила бесцеремонность, с которой Мэтр вмешивался в судьбы отдельных людей и целых народов, оправдывая свои действия заботой о благе всего человечества. Однако на сей раз он, похоже, превзошёл самого себя. Решил, так сказать, напоследок громко хлопнуть дверью. Я понятия не имею, чтo он замыслил, и не берусь гадать, чем всё закончится, но одно знаю наверняка: ни за какие сокровища мира я бы не согласился поменяться с вами местами. Вы оказались между молотом и наковальней, и помоги вам Бог… если Он вообще существует.

Глава 4

Сиддх. Восставший из ада

Раскрыв глаза, Сиддх увидел над собой серый, местами покрытый плесенью потолок, на котором плясали багровые отблески горевших где-то поблизости факелов. Он лежал навзничь на неровном каменном полу, раскинув в стороны руки и широко раздвинув ноги. Воздух был сырой и затхлый, отчего он чувствовал позывы к кашлю; его тело закоченело от пробиравшего до костей холода.

С некоторым усилием Сиддх принял сидячее положение, машинально убрал с лица длинную прядь волос и обвёл мутным взглядом просторное сумрачное помещение. Судя по царившей здесь сырости и отсутствию окон, это было какое-то подземелье, возможно очень глубокое. Место на полу, где он только что лежал, было исчерчено линиями заключённой в круг пентаграммы; в концах всех пяти её лучей стояли каменные чаши, в которых пылало алое пламя. Когда в глазах Сиддха перестало туманиться, он разглядел поодаль жертвенник с выпотрошенным тельцем грудного младенца, рядом с которым растянулись ниц на полу семь фигур в чёрных балахонах. Но они кланялись не жертвеннику, а пентаграмме, вернее, сидевшему в её центре человеку…

«Получилось! — мелькнуло в мозгу Сиддха, который начал понемногу соображать. — Я снова на Гранях».

От резкого движения головы на его глаза вновь упали волосы — длинные, тёмные, прямые. Он поднял руку, чтобы убрать их, и только тогда заметил, что она у него не большая и сильная, как было раньше, а маленькая, изящная, с нежной ладошкой и тонкими пальчиками.

Сиддх опустил глаза и увидел на своей груди два небольших бугорка, прикрытых зелёной тканью одежды. Скользнув взглядом вниз, вдоль гибкого стана, он обнаружил, что одет не в костюм с брюками, а в платье с пышными юбками. Его наряд, довольно роскошный, был основательно потрёпан и выглядел весьма неряшливо: очевидно, прежняя обладательница этого тела последние несколько дней провела не в самых комфортных условиях.

Сиддх закатил юбки, открыв своему взору худенькие ножки в изодранных чулках и башмачках на низком каблуке. Подобрав юбки до самой талии, он обнажил поросшую редким тёмным пушком нижнюю часть живота. Главный признак, который свидетельствовал о его принадлежности к мужской части рода человеческого, отсутствовал напрочь. Зато присутствовал другой признак — чей девственный вид, вкупе с худобой ног, неразвитостью таза и слабой выпуклостью груди, свидетельствовал о том, что сей признак принадлежит очень молоденькой девушке.

Желая убедиться в реальности происходящего, Сиддх опустил руку и легонько провёл пальцем по промежности. Ощущение, которое он испытал, было довольно странным, но в целом приятным.

«Да, — подумал Сиддх, чьи мысли наконец обрели ясность и чёткость. — Теперь я женщина».

Фигуры в чёрных балахонах по-прежнему лежали ниц, не смея поднять головы. Сиддх медленно встал на ноги, расправил платье и сделал несколько осторожных шагов, внимательно прислушиваясь к своему новому телу. Оно было сильное, здоровое и, что немаловажно, обладало врождёнными колдовскими способностями. Правда, способности эти были значительно слабее инквизиторских, но в сочетании с мастерством Сиддха и его неограниченным доступом к энергетическим ресурсам Нижнего Мира, представляли собой грозную силу.

Убедившись, что тело подчиняется ему, а колдовские способности находятся под контролем, Сиддх отложил выяснение всех менее важных частностей на потом и обратился к распростёршимся на полу фигурам:

— Встаньте! — Голос его оказался неожиданно тонким, чуть ли не писклявым, и прозвучал чересчур громко. Гораздо сдержаннее он добавил: — Встаньте, верные слуги.

Фигуры зашевелились и робко поднялись с пола. Но полностью выпрямилась только одна из них, а шестеро других стояли сгорбленные, низко склонив головы и молитвенно сложив на груди руки. Все они были мужчинами, от двадцати пяти до сорока лет на вид, хотя могли быть и старше. Инфернальные силы позволяли существенно замедлять процессы старения, а в отдельных случаях даже останавливать их. Сам Сиддх в своём прежнем земном теле прожил шестьдесят четыре года и выглядел на свой возраст только потому, что служил в рядах Инквизиции. В течение последних двух десятилетий он был вынужден прибегать к специальным средствам, которые делали его внешность старше, чем в действительности, поскольку обычные колдуны инквизиторского уровня, даром что длительное время сохраняли отличную физическую форму, как правило жили не намного дольше простых смертных.

— Приветствуем тебя на Гранях, милостивая госпожа! — торжественно произнёс тот из чёрных магов, что стоял прямо, по всей видимости, их главарь. Это был широкоплечий шатен с типично кельтскими чертами лица; он глядел на Сиддха с восторгом и благоговением. — Мы все к твоим услугам.

— Вы хорошо поработали, — одобрительно сказал Сиддх. — Повелитель оценит это.

Чёрные маги низко поклонились, едва не ударив челом о землю. Их главарь попятился к жертвеннику, взял большую фарфоровую чашу, которая стояла рядом с выпотрошенным младенцем, и почтительно подступил к Сиддху.

— Не соблаговолит ли милостивая госпожа испить свежей кровушки?

Сиддх утвердительно кивнул, но принимать чашу не спешил. Он оценивающе глядел на мужчину и про себя поражался тому, какой тот огромный — нависает над ним, словно скала. Да и все его товарищи великаны, как на подбор… Только с некоторым опозданием Сиддх сообразил, что это не они большие, а он маленький, и его новые органы зрения воспринимают мир в других масштабах, нежели те, к которым он привык.