Беатриса сделала шаг. На мгновение в глазах Марка потемнело, затем его лицо обдало колючим морозным воздухом, и он увидел перед собой бескрайнюю заснеженную равнину, которая тянулась до самого горизонта без единого деревца или кустика. В тусклом небе светило холодное зимнее солнце.

— Получилось, Марк! — торжествовала Беатриса. — Получилось! Я могу идти по следу моего тела!

— Ты прошла сквозь Ребро Грани?

— Да. С помощью шкуры. — Она поёжилась от холода и плотнее запахнулась в львиную шкуру. — Это совсем просто. Нужно только знать, куда идти. А я знаю — я вижу след. Пойдём скорее, Марк, здесь очень холодно.

Беатриса собиралась было двинуться дальше по ей одной видимому следу, но Марк вовремя среагировал и перехватил контроль над телом.

— Что ты делаешь, Беа? Не горячись. Это слишком серьёзно, чтобы вот так бросаться сломя голову. Нам нужно всё хорошенько обдумать.

— Но след…

— Никуда он не денется. Продержался два дня, не пропадёт и через час. Если мы решим пойти по следу, нам понадобятся продукты, одежда, оружие, дорожное снаряжение, да и лошадь не помешает. А сейчас у нас, кроме шкуры и моего костюма, больше ничего нет. Ты даже меч выбросила. Ну разве так можно, сестричка?

Беатриса мигом остыла.

— Ты прав, Марк, извини. Когда я увидела эти следы, то совсем потеряла голову. Конечно, мы должны всё обдумать.

— Ты можешь вернуть нас обратно?

— Наверное, смогу.

— Так сделай это, — сказал Марк, уступая ей своё тело.

Беатриса развернулась в противоположную сторону и, сосредоточившись, шагнула вперёд. Они вновь оказались среди весенней зелени, невдалеке от мрачной громады полуразрушенного замка. Совсем рядом, словно по заказу, паслась одна из лошадей, выпущенных из конюшни МакГрегора.

— К счастью, мы не заблудились, — с облегчением произнёс Марк. Сестра вернула ему контроль над телом, и он отряхнул со своей одежды снег, пока тот не начал таять. — Вот теперь мы можем спокойно обсудить ситуацию.

— А здесь нечего обсуждать, — заявила сестра. — Надо собираться и идти по следу. Мы должны догнать похитительницу.

— И что потом? Совсем недавно ты тряслась при одной мысли о встрече с ней.

— Тогда твоя магия была заблокирована. Тогда у нас не было шкуры. И вообще, тогда мы были совершенно беспомощны. А теперь всё иначе. Теперь мы сильные, мы догоним похитительницу, одолеем её и заберём моё тело.

— И как же это сделаем?

— Захватим её в плен и отведём к мастеру Ильмарссону. А он обязательно что-то придумает.

— А не лучше ли сначала отправиться на Торнин, — предложил Марк. — Я уверен, что мастер Ильмарссон лично поможет нам в поисках похитительницы. С ним мы точно выследим её.

— Если только следы останутся, — резонно возразила Беатриса. — А на это не стоит надеяться. Пока мы доберёмся по «колодцу» до Торнина, пока вернёмся сюда с мастером Ильмарссоном, они уже исчезнут. А тогда ищи ветра в поле… — Мысли сестры стали умоляющими. — Марк, миленький, пойми же наконец, что это мой единственный шанс вернуть своё тело. Мы должны скорее идти за похитительницей. А известие о себе отправим «колодцем» — домой, на Нолан. Напишем письмо, в котором всё расскажем и попросим папу с мамой немедленно сообщить обо всём и мастеру Ильмарссону, и Инквизиции… Ну, пожалуйста, братик!

Марк вздохнул и, сотворив нехитрые чары, поманил к себе лошадь. Та послушно подошла и наклонила голову, ожидая ласки. Марк потрепал её густую гриву и спросил у сестры:

— Как по-твоему, эта лошадка годится для длительного путешествия?

— Так ты согласен? — обрадовалась Беатриса.

— Согласен, сестричка. Твой план опаснее моего, но он действительно даёт тебе больше шансов. А ради этого я готов рискнуть.

— Значит, идём собираться?

— Да, — ответил Марк, взяв под уздцы лошадь. — Только сперва я хочу сделать одно дело.

— Какое?

— Смастерить крест на могилку Бекки.

Глава 7

Кристина. В начале пути

Паровоз с десятком вагонов резво мчался по проложенной вдоль Главной Магистрали железнодорожной колее, приближая Кристину к конечной цели её полуторанедельного путешествия — Грани Сельта. Она скромно сидела в углу своего купе, стараясь не привлекать к себе внимание попутчиков, и со скучающим видом смотрела в окно на проносящиеся мимо «лоскуты» Граней. Ей, девушке из инквизиторского рода, было с детства привычно зрелище бесконечной Трактовой Равнины, и она воспринимала его как данность, не находя в нём ничего диковинного и поразительного. Удивления заслуживала разве что сама Магистраль — единственный в мире прямой трактовый путь, ведущий от Вечного Города почти до самой Основы без единого перенаправляющего портала. Это был необъяснимый естественный феномен, над которым столетиями ломали головы многие поколения философов и теологов, но вся суть их путанных и заумных рассуждений неизменно сводилась к одной банальной сентенции: пути Господни неисповедимы.

Невероятно длинная цепочка неподвижных «лоскутов», которая позже получила название Главной Магистрали, была обнаружена ещё в седой древности, несколько тысячелетий назад. Именно по этой цепочке в периоды великих переселений народов шёл главный поток миграции человеческих племён с Земли, и со временем она обросла по всей своей длине населёнными Гранями; исключение представлял лишь небольшой её отрезок в окрестностях Основы, где Великие запрещали людям селиться. А три с лишним тысячелетия назад на другом конце цепочки возник огромный город на семи Гранях — Эптойфелиос или Септимундиум, за которым лет этак через тысячу закрепилось обиходное название Вечный Город, постепенно вытеснившее из широкого употребления неуклюжие официальные. С тех пор эта цепочка «лоскутов», которая начиналась всего лишь в двух-трёх днях пути от родины человечества, Земли, и, прямой стрелой пронзая самые густонаселённые области Граней, заканчивалась в величайшем городе мира, стала называться Главной Магистралью.

Магистраль была единственным трактом, которым охотно пользовались не только обычные люди, но и все колдуны, включая самых могущественных. Она не петляла, не переходила из плоскости в плоскость, а шла прямо, подобно пути, проложенному опытным колдуном по изменчивой Трактовой Равнине. Но, в отличие от Равнины, путникам не приходилось ехать по пересечённой местности, к их услугам была широкая ровная дорога, многочисленные конные станции, где можно сменить притомившихся лошадей (если вы путешествуете верхом или на гужевом транспорте), курсирующие между крупнейшими Гранями паровые поезда (дороже, чем на лошадях, зато быстрее), трактиры и постоялые дворы с вкусной и сытной, хорошо приготовленной едой и чистыми, мягкими постелями. Благодаря всем этим удобствам, путь из Вечного Города до границ Запретной Зоны, на который по дикой Равнине пришлось бы потратить более полугода, по Магистрали занимал вдвое меньше времени, а с появлением несколько десятилетий назад железной дороги и вовсе сократился до одного-двух месяцев, в зависимости от скорости поезда. И если Священную Империю нередко называли сердцем цивилизованных Граней, то Магистраль, безусловно, была главной кровеносной артерией, питающей это сердце.

Поезд немного замедлил ход, и Кристина моментально насторожилась. Что это: они уже подъезжают к Сельте, или впереди очередной патруль Инквизиции? Проверки на Магистрали начались позавчера, и в самый первый раз Кристина не на шутку испугалась, решив, что ищут её. Вошедшие в вагон двое патрульных инквизиторов сразу определили в ней сильную колдунью, но задерживать её не стали, только спросили, кто она и куда направляется. Кристина назвала вымышленное имя и сказала, что едет на Грань Бьюккен, где живут её дед и бабушка. Такой ответ вполне удовлетворил патрульных, и они пожелали ей счастливого пути.

То же самое с незначительными вариациями повторялось и при следующих досмотрах. Девушка понимала, что её, скорее всего, запомнят, и, когда обнаружится, что она исчезла, поиски рано или поздно приведут к этому двухдневному отрезку Магистрали, где её видели по меньшей мере десятка три инквизиторов, а она потчевала их сказками о родственниках на далёком Бьюккене. Вряд ли опознанию помешает то, что после отъезда из Вечного Города она сделала свои волосы вьющимися и перекрасила их в ярко-рыжий цвет. Оставалось лишь надеяться, что к тому времени, когда её станут искать, она будет уже далеко отсюда, и оставленный ею след ни к чему не приведёт.